Такое предложение в письме бизнес-омбудсмену Борису Титову озвучил заместитель генерального прокурора Виктор Гринь, пишет РБК. Механизм применения мягкой меры пресечения должен быть прописан в поправках в УПК, считают в Генпрокуратуре.
Схема простая: подозреваемый или обвиняемый заключает соглашение со следствием и обвинением, согласно которому он должен приехать и дать показания, а взамен ему гарантируют, что ареста на время следствия не будет. В Генпрокуратуре отметили, что и так не стали бы добиваться ареста некоторых уехавших из России если бы они не уехали.
В аппарате бизнес-омбудсмена считают, что если появятся гарантии «безарестного» возвращения, на родину приедут сотни фигурантов экономических дел. И будут — на свободе — вместе со следствием докапываться до истины.
Партнер FMG Group Михаил Фаткин, напротив, сомневается, что предложение заинтересует многих: «Сбежавших предпринимателей волнует сам факт уголовного преследования, а не то, какая мера пресечения будет им выбрана до суда». Изменения в УПК, которые предлагает Генпрокуратура, носят скорее косметический характер. Ведь законом уже предусмотрено досудебное соглашение о сотрудничестве, которое позволяет фигурантам дел скостить себе срок. Но если бизнесмен считает себя невиновным, ему не в чем признаваться и не о чем заключать сделки.
Действительно заставить беглых предпринимателей, за которых просит Борис Титов, вернуться могла бы заставить принципиальная позиция Генпрокуратуры о том, видит ли она в их действиях преступление, считает Михаил Фаткин.
Еще одним признаком оттепели по отношению к предпринимателям могло бы считаться разъяснение Верховного суда о том, что силовики не могут использовать декларации об амнистии капитала для доказательства преступлений.
В действенности механизма амнистии капиталов бизнес, начавший было возвращать капиталы на родину, усомнился, когда ФСБ смогла получить в Налоговой службе декларацию об амнистии капиталов петербургского предпринимателя Валерия Израйлита. Теперь ВС, который сначала никакого нарушения не увидел, постановил, что без согласия предпринимателя, подавшего декларацию, использовать ее в суде нельзя.
Здесь тоже гораздо более четким сигналом для бизнеса стало бы не решение ВС, а признание Генпрокуратуры, что изымать декларации с точки зрения закона было некорректно, полагает Михаил Фаткин.
